а я когда то на них отреагировала как "выкрутился")_))

Тоже мне тайна: научился работать телеграфным ключом.

Тайна Двух Максимов.
Вот и поговорили.

со временем, всё больше и больше склоняюсь к кощунственной мысли, что набоков говорил немало банальностей.
в частности, это заметно в данной строчке.

" говорил немало банальностей.

берите больше - был законченным пошляком

если бы я хотел сказать "законченным пошляком", я бы так и сказал.
набоков - мой любимый писатель.

мой тоже. я типа издевался

всё это не отменяет того факта, что вадим вадимыч любил выдать банальность за откровение.

у кого-то была версия: "эта тайна - ни тайна она ни черта"

первое - "не", конечно

"Расстрел" еще хорошее ст-ние.

Этот способ не он придумал.

Вот, например -
"Some lived in it and never felt it but he knew it was all nada y pues nada y nada y pues nada. Our nada who art in nada nada be thy name thy kingdom nada thy will be nada in nada as it is in nada. Give us this nada our daily nada . (Hemingway, "A Clean, Well-Lighted Place").

По-моему, вся вторая часть стихотворения ("Твои бедные книги, - сказал он развязно...") очень хороша.

Молчит этажерка, молчит и тахта -
От них не добьешься ответа,
Зачем эта хта обязательно та,
А жерка, как правило, эта?

О, какие же здесь сети
Рок нам стелет в темноте:
Рифмы, деньги, дамы эти,
Те, те, те и те, те, те.

А.С.Пушкин

Владимир

Но эти строчки - чушь.

В целом неплохо.
Но я, в своё время, читая Набокова, отметила и запомнила только один стих. Зато сразу наизусть :)

В зверинце
Тут не звери, а боги живут!
Ослепленный любуется люд
павлинами, львами...
А меня почему-то привлек
ты, пушистый, ушастый зверек
с большими глазами.
Отыскал тебя в дальних краях
путешественник в синих очках,
в кокосовой шапке
и, с добычей вернувшись назад,
написал по-латыни доклад
о складке на лапке...
Ходит, ходит, не видя людей,
желтый лев за решеткой своей,
как маятник медный;
рядом -- белый сияет павлин...
Кто заметит тебя? Ты один,
тушканчик мой бедный!
И с тоскою великой любви
я в глаза углубляюсь твои,
большие, больные:
в них вся жалоба жизни моей,
в них предсмертная кротость детей,
страданья родные...

Я рыдалъ. А в остальном... Набокова я люблю за какое-то внутренне понимание. Но вот стихи писать он так никогда толком и не научился. Впрочем, ему это было ни к чему. И без них автор гениальный.