Ни о какой безапелляционности в моих высказываниях не может быть и речи!

Замечательная находка в статье вообще-то о совсем другом - о реакции крайне левых в Британии на 911:

One of the posters in a new Church of England advertising campaign carries the message: “Body piercing? Jesus had his done 2000 years ago.”

Любопытно. Как бы это получше перевести на русский Ig Nobel Prizes? (тут имеет место игра на слове ignoble). Может, Шнобелевские премии?

Премии эти вручаются за самые смешные и бестолковые научные достижения прошлого года. Недавно я прочитал, наконец, список победителей 2001-го года. Самый интересная из премий в этом году была, по-моему, в экономике:

"Джоэлу Слемроду, из University of Michigan Business School, и Войцеху Копчуку, из University of British Columbia, за их умозаключение: многим людям удаётся отсрочить смерть, если такая отсрочка помогает им снизить процент налога, которым облагается оставляемое ими в наследство".

И ссылка на их статью, между прочим, есть. Уже одно название ("Dying to Save Taxes") поражает воображение (обратите внимание на каламбур, обыгрывается выражение dying to do X = очень хочет добиться X).

Да, это был Чуковский, статья 1908-го года.

Вообще статья интересная, но сумбурная (или даже не так: интересная своей сумбурностью) Чуковский яростно атакует кинематограф как медиум; по его мнению, он способен породить исключительно продукцию для мещан, архи-обывательщину. (хмм, а что ж там было-то, к 1908-му году? Даже Гриффита не было ;)). По сути дела, кинематограф выступает для Ч. источником откровения: он открывает ему незнакомый прежде вид воинственного мещанства, о силе и глубине которого Чуковский до того не подозревал:

---

Кого-нибудь бьют, или кто-нибудь хлопнулся оземь и больно ушибся, или вышла какая-нибудь сумбурная путаница, неразбериха, галиматья - вот источники кинематографического смеха, и, нужно заметить, единственные. Должно быть, смеяться этим смехом существует теперь общая потребность, если все как есть города так густо усеялись кинематографами. "Проделки сумасшедших" - здесь тоже считается комической картиной. Сумасшедшие едят мыло, сталкивают в воду старуху, выпивают бутылку бензину, - может быть, это смешно где-нибудь на Сандвичевых островах, но для нас, без кольца в носу, немного странен такой идиотический юмор в пятьдесят лошадиных сил. Однако он-то, очевидно, и нужен всей этой массе людей, раз они так поощряют его. Ни Диккенс, ни Гоголь, ни Чехов не способны были бы их рассмешить: им нужен расквашенный нос, или шишка на лбу, или кастрюля, надетая в качестве шляпы, - тогда они будут смеяться до колик.
Кто же они такие, эти странные, нам неизвестные люди, столь неожиданно заявившие о себе? Почему мы до сих пор даже не догадывались о их бытии? Их принято называть мещанами, но ведь это сверх-мещане, мещане в квадрате, и только из самой любезной учтивости их можно назвать обывателями. В кинематографе эта порода людей открывается во всей полноте.

---

Любопытный накал - и дальше в статье Чуковский ещё не раз проводит различие между просто мещанами и этими вот странными поразившими его сверх-мещанами. Однако ещё не достигнув середины статьи, Чуковский оставляет кинематограф и заговаривает сперва о литературе (прослеживая декаданс современной книги на примере прихода, в качестве идеала сыщика, кулачнобойного Ната Пинкертона на смену Шерлоку Холмсу), а потом о культуре вообще - и там-то особенно интересное. Но об этом отдельно.

Вот пример довольно редкой конструкции со словом any:

This speech suggests he has imbibed any amount of leftist nonsense.

Это (британец по происхождению) американский журналист Эндрю Салливан пишет о Клинтоне на своём вебсайте (imbibed означает "впитал", "усвоил").

Any здесь используется в значении "много", "очень много" (может быть, даже, "неопределённо много"? - не уверен, поищу ещё подтверждения в словарях). Интересно в этой конструкции то, что она вообще-то редка в письменном английском (мне сразу бросилась в глаза, например; я припоминаю, что встречал её раньше, и смысл был мной усвоен из контекста, но редко очень встречал, видимо) и, по-видимому, встречается только в британском английском. Я не могу найти это значение any в американских словарях (Merriam-Webster Third International, Merriam-Webster Collegiate, American Heritage). OED, с другой стороны, приводит это значение ("a large or considerable (number, quantity, etc.)") с пометкой colloq. и датирует первую цитату 1861-м годом. В ответ на посланный в alt.usage.english полчаса назад запрос уже пришла цитата из британского словаря (Cambridge International Dictionary of English): "We had any amount of (=lots of) people applying for the job". Ага, именно эта конструкция.

Перечитав посланный в ньюсгруппу запрос, ужаснулся. Спать надо больше! (и чаще). Странные предложения, несколько очепяток, одна из них каламбурная. Я не специально обозвал Sullivan'а Sillivan'ом, честное слово!

Да, и следить за тем, как язык меняется у нас под ногами (устами), давайте тоже будем.

Помянем старое, и в современном языке уже невозможное значение слова пока, в котором оно заменяет сегодняшнее пока не:

Ведь я играю,
Пою, пока
Меня слепая
Сметёт рука.

(Маршак, перевод Блейковского: For I dance // And drink and sing // Till some blind hand // Shall brush my wing...)

Все ли со мной согласятся, что сейчас так сказать (и написать) не получится?

Есть родственный смысл, который жив ещё и в наше время: пока ты (что-то сделаешь), сто лет пройдёт. Здесь "пока" в значении "к тому времени, как", и главное предложение стоит в будущем времени. В устаревшем же значении главное предложение стоит в настоящем или прошлом. Это-то, пожалуй, и создаёт впечатление "нелогичности".

Но следует помнить, что и в 19-м, и в 18-м веке это значение "пока" было редким исключением из правила (а правилом тогда, как и сейчас, было "пока не"). У Даля нет на него однозначного примера. В словаре Ушакова сказано: "обычно при отриц. сказуемом сов. вида"; после этого три примера с не и один без: Сиди, сказал отец, пока приду опять (Хемницер, т.е. именно 18-й век).

Интересно, почему "сиди, пока приду опять" мне не нравится, а "жди, пока вернусь" нареканий не вызывает?

Да, и у Пушкина я нашёл два примера этого (или похожего? т.к. управляемый глагол стоит в прошедшем времени) "пока":

Я стал смотреть на их игру. Чем долее она продолжалась, тем прогулки на четвереньках становились чаще, пока наконец маркер остался под биллиардом.
("Капитанская дочка")

После этого они дружески разговаривали, гуляя по лесу, до тех пор, пока Лиза сказала ему: пора.
("Барышня-крестьянка")

Другие примеры и соображения будут приняты с благодарностью.

Большое спасибо пусть мчится по всем сетям многоуважаемой parf, которая, сама того не зная, познакомила меня с этой замечательной старой игрой:
( Collapse )

Был в библиотеке.
Ох, ща как распишусь впечатлениями ;)

Между тем, урывками, прочёл примерно пятую часть "Сатанинских стихов". Я очучиваюсь в рае всякий раз, как открываю эту книгу. Честное слово.

Сегодня у меня был проект. Я пытался проникнуться поэтом Ник. Асеевым.

Я честно пытался. Из всех его книг, что были в библиотеке, выбрал одну, под названием Самое лучшее. Если самое лучшее - так думал я - значит, я точно смогу проникнуться поэтом Ник. Асеевым.

Но я не смог.

Я честно пытался, и не смог.

В назидание и наказание себе я теперь впечатаю сюда первый стих из сборника Самое лучшее, который называется "Пятое десятилетие".

А ещё там был другой стих, откровенно гомоэротический, под названием "Встреча". Мне кажется, что он бы понравился ritam. Может, тоже потом его набрать? Хороший стих.

Пятое Десятилетие

Я 
 не слагатель 
             од благолепных
и в одописцы 
            не тщился попасть.
Но как обойтись 
               без светлых, 
                          хвалебных
слов про родную 
               советскую власть!
Когда за рубеж 
              Советской державы
отъедешь 
        на добрую 
                 тысячу вёрст,
то свет её разума, 
                 блеск её славы
словно тебе 
           прибавляет рост;
ты видишь 
         размах её творчества, 
                             силы,
её человечность и доброту,
которые миру 
            она возвестила,
поднявшись 
          в заоблачную высоту.
И хочется радоваться 
                    и восхищаться
тем, 
    что ты дожил 
                до этих лет,
до чувств, 
          которым 
                 в груди не вмещаться,
до дня, 
       который ещё не воспет. 
Волненья времён 
               разойдутся круги.
История 
       выдаст 
             достойнейшим лавры,
и вымрут на свете 
                 наши враги,
как 
   ископаемые 
             ихтиозавры.
А наших героев простых 
                      имена,
страной возвеличенные 
                     сердечно,
будут 
     сиять 
          во все времена,
остануся 
        жить в человечестве 
                           вечно.

1958