СТАРИК
Все на полях: избушка уж привык
к этому одиночеству, дыхает
и лаская, как няня, потушает
плачущего ребёнка тихий крик.
На печке, как бы спал, лежал старик,
думал о том, чего теперь уж нет, -
и говорил бы, был бы как поэт.
Но он молчит; даст мир ему господь.
И между сердца своего и рот
пространство, море… уж темнеет кровь
и милая красавица любовь
идёт в груди больш’ тысячи годов
и не нашла себе губы, - и вновь
она узнала, что спасенья нет,
что бедная толпа усталых слов,
чужая мимо проходила в свет.
* * *
Я так один. Никто не понимает
Молчанье: голос моих долгих дней
И ветра нет, который открывает
Большие небеса моих очей…
Перед окном огромный день чужой
край города; какой-нибудь большой
лежит и ждет. Думаю: это я?
Чего я жду? И где моя душа?