об убийстве немцова и далеко не только о нем

На каком-то из первых допросов по моему делу следователь (еще тот, первый, правильный) спросил, не думаю ли я, что организаторы покушения на меня рассчитывали таким образом дестабилизировать политическую обстановку и подставить кого-нибудь из власти.

Я ему говорю — слушайте, ну вот вы сколько лет работаете. Вы помните хотя бы один случай, чтобы такие преступления совершались, чтобы дестабилизировать политическую обстановку и подставить кого-нибудь из власти? Хоть раз такое было?

Он такой — да, действительно, — и сменил тему, в протокол ничего не стал записывать; вот такая странная история, но нас она, конечно, не удивляет, потому что мы все понимаем, как следователю пришло такое в голову. Все живут в обществе и руководствуются принятыми в этом обществе нормами поведения. У российского общества нулевых-десятых среди прочих норм есть вот такая — все всегда исходят из того, что ничего просто так не происходит, все пиар, все обман, и, в частности, если убит чей-то враг, то это, конечно, заговор против тех, кому был врагом убитый. Такая коллективная привычка, все как-то давно привыкли, что первая версия по умолчанию — это провокация, заговор.
[...]
Все умные, все все понимают, все перебирают версии, все спрашивают, кому это выгодно (как будто кто-то знает, что на самом деле им может быть выгодно); игра в детектив как национальная идея, здесь каждый в душе Шерлок Холмс, скрипочка, кокаин и дедуктивные способности, сейчас немного подумает и назовет исполнителей и заказчиков.