| не хочу в иран |
[ноя. 11, 2015|07:40 pm]
Anatoly Vorobey
|
Я поймал себя на том, что мне несколько неуютно всякий раз, как вижу упоминание об огромных ультрарелигиозных семьях. Типа, вот мальчик, молодой талант, поет по телевизору в программе талантов, а вот его родители и 11 братьев и сестер за него болеют. И тут мне как-то неуютно.
Мне неприятен тот факт, что мне неуютно. Но тем не менее это факт, и притворяться перед собой, что этого неуютного ощущения нет, я тоже не хочу.
Вообще-то большие семьи это прекрасно. Но 12 детей в ультрарелигиозной семье - это 12 будущих взрослых членов общества, которые хотят совсем другой Израиль, не такой, как я. Нет симметрии между светским Израилем и религиозным (тут и далее под религиозным подразумеваю ультраортодоксов, "харедим"). Светский израильтянин не желает и не считает нужным диктовать другим, как им жить. Религиозный - уверен, что лучше меня знает, как мне правильно жить (потому что я еврей), а главное, не видит ничего зазорного в том, чтобы заставить меня так жить с помощью государства. Мне абсолютно все равно, как женится и разводится религиозный еврей, где он ходит и как ездит по субботам, какую пищу ест. А ему не все равно, как я это все делаю, и он хочет и активно стремится подчинить меня своим правилам и законам. Последние полвека мы сосуществуем в государстве Израиль в состоянии так называемого "статус-кво": религия не отделена от государства, но и не слишком тесно к нему прижата. Не так хорошо, как в Америке или западной Европе, но и не так плохо, как в Иране или Саудовской Аравии.
Но для политических представителей религиозного сектора этот статус-кво не является чем-то важным сам по себе; если они смогут добиться большего в свою сторону, то добьются. А если их доля в населении будет расти и расти, то смогут и добьются.
Я сознательно не касаюсь тут сложной экономической темы - того факта, что значительная часть религиозного сектора видит идеалом своей жизни не работать, а сидеть и учить Тору, и чтобы их содержала жена, или государство, или спонсоры, или, как на практике бывает, все они вскладчину. Это отдельный вопрос, который вовсе необязательно так уж опасен для будущего того общества, в котором я живу. В конце концов, можно резонно отметить, что есть светские карьеры (на ум приходят некоторые академические дисциплины), вряд ли более осмысленные, чем изучение Торы и Талмуда; а то, что изучателей Торы и Талмуда на порядки больше, в конечном итоге может быть подправлено экономическими стимулами. И хотя мне не нравится, что мои налоги оплачивают в том числе религиозные занятия, я не думаю, что это такая уж огромная и непосильная часть бюджета, в сравнении с другими его частями - оборона, медицина, пенсионные выплаты итд.
Нет, меня больше волнует возможность того, что изменится сам характер общества, в худшую сторону. Я пытаюсь вспомнить и продумать, что изменилось в этой области за почти четверть века, что я живу в Израиле. Гражданских браков и разводов как не было, так и нет, равно как и общественного транспорта в субботу (а сколько по этому поводу ломали копья в 90-е...). Светское население все стремительнее эвакуируется из Иерусалима, оставляя его религиозным и арабам. Государство продолжает финансировать религиозную систему образования, религиозные советы, раввинат и всю эту чушь. Такие организации, как ЛАХАВА - активисты, стремящиеся предотвратить межрелигиозные браки - вот этих уродов двадцать лет назад не было, почему-то сейчас они чувствуют свою силу.
Википедия утверждает, что в 1990-м ультраортодоксов было 5% населения, а к 2028-му оценивают, что будет больше 20% еврейского населения. Во всех остальных секторах израильского населения - включая израильских арабов, о демографической опасности которых так любят говорить у нас - рождаемость намного меньше, чем в ультрарелигиозном. Я не дрожу от страха, я не ненавижу религиозных, я даже в целом склонен считать, что как-нибудь образуется и до Ирана мы не дойдем.
Но иногда мне как-то неуютно. |
|
|
