О'Брайен, которого часто упоминают наряду с Джойсом и Беккетом при обсуждении ирландской литературы 20 века, писал в середине века; этот роман написан в 1940, но был опубликован посмертно в 1967. Безымянный главный герой ведет жизнь бедного ирландского фермера, но единственное, что его интересует - изучать и комментировать труды (вымышленного) философа и ученого де Селби. Вместе с сообщником он убивает богатого нелюдимого старика, но когда забирается в его дом, чтобы забрать припрятанные деньги, внезапно тон и стиль романа резко меняются и герой приходит непонятным образом в абсурдную местность, напоминающую одновременно романы Кафки и буквально кошмарный сон; в этой местности он проводит несколько дней в общении с тремя одновременно курьезными и зловещими полицейскими, и затем развязка объясняет читателю, что это за местность и что случилось с его сообщником.
На протяжении всего (довольно краткого, кстати) романа читатель сталкивается с смешением зловещего и смешного; зловещего в описании "кафкианских" аспектов странного мира, куда попадает герой, смешного в том, как себя ведут и что говорят другие его обитатели. И то и другое стилистически выполнено очень убедительно; эффект от их смешения получается... странный, чего по-видимому и добивался автор.
Например, с одной стороны --
"Когда я огибал изгиб дороги, передо мною предстало необычайное зрелище. Примерно в ста метрах стоял дом, поразивший меня. Он выглядел, как будто был нарисован на рекламном щите у дороги, и нарисован притом очень плохо. Он смотрелся совершенно фальшиво и неубедительно. Казалось, у него не было ни глубины, ни ширины, он выглядел неспособным обмануть даже ребенка. Самого по себе этого было недостаточно, чтобы удивить меня, ибо я и раньше видел картинки и объявления вдоль дороги. Озадачило меня уверенное знание, глубоко коренящееся у меня в уме, что это — дом, который я ищу, и что внутри его есть люди. У меня не было ни малейшего сомнения в том, что это — участок полицейских. Я никогда в жизни до сих пор ни разу не видел своими глазами ничего столь неестественного и ужасающего, и мой взгляд непонимающе спотыкался по этой штуке, как будто по крайней мере одно из обычных измерений исчезло, в остатке не оставив смысла. Вид дома был самым удивительным из всего, с чем я столкнулся с тех пор, как увидел старика на стуле, и я почувствовал, что боюсь."
а с другой стороны --
"— Результатом нетто и брутто всего этого является то, что у людей, проведших большую часть своей природной жизни в езде на железных велосипедах по каменистым дорогам нашего прихода, характеры перепутываются с характерами их велосипедов в результате взаимообмена атомами каждого из них, и вы бы удивились, если бы узнали, какое количество людей в этих местах — почти полулюди и полувелосипеды.
От удивления я судорожно выдохнул со звуком, пронесшимся по воздуху, как злокачественный прокол.
— И вы были бы изумлены числом велосипедов, ставших полулюдьми, почти получеловеком, полувоспринявших от человечности."
Вдобавок к этому в начале каждой главы герой вспоминает что-нибудь подходящее из трудов его кумира де Селби или комментариев к ним; эти отрывки почти не привязаны к основному тексту романа и одновременно являются блестящими образцами абсурдного юмора. де Селби предстает полубезумным шарлатаном, который, например, был убежден, что
"a) темнота наступает вследствие периодического накопления «черного воздуха», т.е. затемнения атмосферы в результате попадания в нее мельчайших частиц, слишком мелких, чтобы видеть их невооруженным глазом, выбрасываемых в атмосферу во время извержений вулканов, а также появляющихся от загрязнения атмосферы, происходящего при «вызывающей сожаление» производственной деятельности, связанной с углем, смолой, растительными красителями; б) сон – это очень быстрое чередование обмороков, вызываемых частичной асфиксией, происходящих вследствие состояния атмосферы, описанного в пункте «а»."
или
"Человеческое существование де Селби определяет как «последовательность статических состояний», каждое из которых «длится исчезающе малое мгновение». Надо думать, идея эта возникла у него после того, как к нему в руки попала какие-то старые кинопленки, которые скорее всего принадлежали его племяннику. Это, очевидно, те самые кинопленки, о которых де Селби упоминает в книге «Счастливые часы» (с. 155): он пишет о том, что они обладают «ярко выраженным элементом статичной повторяемости», и о том, что «они невероятно скучны». Судя по всему, де Селби рассматривал эти старые пленки кадр за кадром на свет и, очевидно, полагал, что и на экране они будут представлены таким же образом, это свидетельствует о том, что де Селби совершенно не понял основного принципа кинематографа."
и вместе с тем О'Брайен придумывает и вкратце описывает в своих сносках целую традицию почитателей, комментаторов и биографов де Селби, включая споры и скандалы между ними.
Книга мне понравилась и я ее рекомендую; но при этом должен отметить, что не нашел хорошего русского перевода, когда искал для написания этой записи (читал я в оригинале). Есть два перевода, оба вышли в 90-х, "Третий полицейский" М.Вассермана и "А где же третий?" А.П.Панасьева. Первый перевод кажется намного лучше по качеству, и кроме того второй пропускает целые абзацы в оригинале, которые почему-то видимо не понравились переводчику или редактору. Вместе с тем в первом переводе (как он представлен в сетевых библиотеках) нет сносок, в которых автор поместил большую часть очень хорошего и смешного материала про де Селби - они есть только во втором. Все же если читать по-русски, я скорее посоветую перевод Вассермана.