Его (и схожие с ним выражения и идиомы) используют в двух принципиально разных случаях.
Во-первых, есть такие "другие точки зрения", которые хорошо подходят к собственно пространственной метафоре, на которой основана идиома. Такие точки зрения удобно представлять в виде именно точек зрения (в буквальном смысле): мы смотрим на некий объект, некую массу идей, мыслей, фактов с одной точки зрения, но если мы сдвинемся в сторону, или обойдём вокруг, то увидим всё это с другой точки зрения, под воздействием других факторов (изменится освещение, распределение видимых и невидимых частей объекта, перспектива...) и это позволит нам, возможно, что-то интересное понять и осознать.
Когда по случаю какого-то конфликта (политического, домашнего, литературного, любого) говорят о том, чтобы посмотреть на это с точки зрения другой стороны -- это типичный пример такой другой точки зрения. Когда надо "подойти к проблеме с другой стороны", начать решать какую-то задачу не там, где кажется обычным, а с другого конца -- это тоже пример такой другой точки зрения.
Но иногда, когда говорят о "другой точке зрения" (возможно, за неимением лучшего способа это выразить?), имеют в виду нечто другое, нечто, что мне хотелось бы выделить в отдельную категорию. Речь идёт о таком "взгляде" на проблему (объект, конфликт, идею, аргумент...), при котором описывается нечто казалось бы совсем другое, не связанное с первоначальным объектом, и только в последний момент вдруг проясняется, что речь идёт об одном и том же.
Если первый способ выделить "другую точку зрения" можно сравнить с изменением некоторых параметров существующей модели реальности, то второй -- с построением новой, совсем другой, казалось бы, модели, которая затем внезапно (и обычно эффектно) совмещается с существующей, и оказывается вдруг, что это одно и то же, только "с другой точки зрения".
Этот второй способ отличается от первого тем, что всегда напоминает фокус, магический трюк. Ни с того ни с сего совершенно разные, казалось бы, вещи (модели, подходы, понятия, идеи) оказываются вдруг одним и тем же, наш мысленный мир, наша вселенная понятий и представлений как будто претерпевает мини-схлопывание. На месте двух совсем разных вещей оказывается одна, совмещающая в себе их особенности, качества, преимущества и недостатки -- с обеих сторон, теперь сплавленных в одну.
Математики, наверное, хорошо знакомы с обоими видами "других точек зрения". Первый сплошь и рядом встречается в математическом мышлении, когда мы берём какую-нибудь математическую структуру и фокусируемся на каких-то определённых её свойствах, а не на других; или немного её изменяем, чтобы подчеркнуть и выделить именно то, что нам интересно. Но и второй способ, "совмещение моделей", тоже встречается, обычно в конце какого-нибудь доказательства или рассуждения. Надо, скажем, доказать существование какого-то объекта с какими-то свойствами, и доказательство при этом начинает, казалось бы, совсем с другого и идёт непонятно куда, и только в самом конце внезапно происходит "мини-схлопывание" ментального пространства, и мы понимаем, что уже, собственно, получили то, что искали. Такие доказательства в математике обычно считаются красивыми, элегантными.
Совмещение моделей оказывается полезным в рассуждениях и размышлениях о языке. Например, людям свойственно наивно применять тезис Ворфа-Сапира к любым "странным" свойствам чужих языков, о которых они могут где-нибудь услышать или прочитать. В таких случаях полезно бывает привести в качестве параллели какое-нибудь объективно , казалось бы, "странное" свойство родного им языка, которое, однако (очевидно для них), не приводит к "странным" последствиям для их собственной ментальности. Это тоже, в некотором смысле, применение "другой точки зрения" к вопросу о взаимодействии языка с реальностью. Для всех людей, и лингвистов тоже, родной язык и чужой язык (и тем более чужой язык, который не знаешь или плохо знаешь) -- очень разные вещи, их восприятие, осознание, понимание очень по-разному "устроены" (разница между людьми вообще и лингвистами тут только в том, что лингвист обязан всегда об этом помнить и это учитывать). Совмещение этих двух разных "моделей" на основании очевидного структурного сходства в том или ином аспекте может оказаться полезным для понимания -- не для понимания чужого языка, а для понимания неадекватности своих предрассудков по его поводу.
Возможно, нет чёткой границы между первым видом "другой точки зрения" и вторым. Возможно, они различаются только количественно, а не качественно. Посмотри на существующий объект с как следует непривычной стороны, достаточно необычного угла зрения -- и это тогда будет практически то же самое, как построить новый объект, казалось бы, совсем другим способом, а потом убедиться в его тождественности с первоначальным. Возможно, есть градация степеней необычности "точек зрения", соединяющая первый способ со вторым; но мне кажется, что это не так. Мне кажется, что есть принципиальная разница, важная граница, хоть её наверняка нелегко начертить и не очень понятно как ёмко и удобно выразить словами.
Можно и по-другому раскритиковать тот водораздел, что я пытаюсь провести. Можно сказать так: ведь если на самом деле мы имеем дело с одним и тем же объектом (вещью, идеей, аргументом, мыслью), то ведь выходит, что второй способ -- это всего лишь показное трюкачество, специально сооружённое с целью подчеркнуть незнакомые и странные свойства данного объекта. Вместо того, чтобы строить, казалось бы, что-то совсем другое, можно было бы черты этого другого постепенно выделять и различать в уже существующем -- и тогда это было бы, очевидно, всего лишь примером первого подхода. Если и тем, и другим способом можно достигнуть того же результата, то выходит, что второй способ, способ совмещения разных, казалось бы, моделей, используется только для этого вот ощущения фокуса, для остроты когнитивного шока в момент осознания того, что разные вещи суть одна вещь. Но это всего лишь трюк; полезный, возможно, для лучшего понимания и запоминания, но тем не менее всего лишь трюк.
Трудно спорить с этим возражением, поскольку, в конце концов, вполне возможно, что во многих случаях оно так и есть. Но мне кажется неверным (и уж точно, по крайней мере, недоказанным) утверждение, что обязательно можно добиться с помощью первого способа того же эффекта, что и с помощью второго; что обязательно есть способ выделять постепенно в первоначальном объекте странные и непривычные особенности, которые в конце концов приведут к тому же результату, как если бы эти странные и непривычные особенности были представлены в виде отдельной (и в этой своей отдельности вовсе не странной и не непривычной) модели, которая потом "схлопывается" в единое целое вместе с первоначальным объектом. Наверняка иногда действительно можно этого добиться, но мне кажется, во-первых, весьма сомнительным, что можно всегда; и, во-вторых, такой "прямой" путь зачастую может оказаться куда более длинным, утомительным и анти-интуитивным, чем "обходной" путь с применением "фокуса".
Я всё чаще и чаще ловлю себя на том, что отмечаю особенно применение этого второго способа, "совмещения моделей" (мне не очень нравится это название, впрочем). Я даже хотел сначала назвать эти два способа "менять точку зрения" соответственно тривиальным и нетривиальным, но потом решил, что это будет всё же несколько несправедливо по отношению к более "буквальной" смене точки зрения. Так или иначе, мне кажется, что второй способ приводит практически всегда к большему и более глубокому пониманию чего-то важного (чего именно - зависит, конечно, от конкретной проблемы, к которой он применяется), даже учитывая, несоменно, значительный эффект "фокуса", сюрприза, когнитивного шока.
Любые мысли и комментарии по этому поводу приветствуются.
