Когда ему было 25 лет, его корабль захватили берберские пираты у берегов Испании. Всех моряков ожидала смерть, а богатых пассажиров — плен до тех пор, пока не выкупит семья; предпочтя повременить со смертью, в суматохе боя натянул на себя одежду убитого дворянина.
Попал в алжирскую тюрьму. Выдумал себе дворянское имя и писал во Францию слёзные письма с просьбой о скромном выкупе, на которые никто не отвечал. Так прошли три года; терпение его тюремщиков было уже на исходе.
В тюрьме он особенно сдружился с испанцем по имени Родриго, который ждал выкупа вместе с братом Мигелем. Когда Мигеля (профессионального солдата с искалеченной левой рукой) убили во время второй попытки побега, Родриго — втайне ненавидивший брата и считавший его виновным в их пленении — не слишком убивался горем. Постепенно у него сложилась идея помочь другу выбраться из тюрьмы, выдав его за Мигеля. Наш герой и Мигель были одного роста, почти одного возраста и походили чертами лица — ну а десяток лет, проведённых вдалеке от дома, кого хочешь изменят. Пиратам было всё равно, кого выпускать, лишь бы деньги заплатили. Он провёл много недель с Родриго, тренируя своё испанское произношение, зазубривая родословную и имена множества родственников и друзей.
В конце концов Родриго освободили, а ему пришлось провести ещё несколько долгих лет в тюрьме, пока семья в Испании собирала выкуп. Тяжелее всего было решиться самому искалечить себя, обездвижить свою собственную левую руку; но очень уж манила относительно сытая жизнь в Испании. Как он и ожидал, семья и старые друзья узнали в нём Мигеля. Да он и сам уже ощущал себя Мигелем и редко вспоминал свою прежнюю жизнь.
Попытки получить компенсацию за годы его военной службы ни к чему не привели; вскоре он перебрался в Мадрид, где добивался назначения на какой-нибудь прибыльный пост, а между делом стал крутиться в литературных кругах при дворе, опираясь поначалу на скромные успехи молодого Мигеля 12-летней давности, которые кое-кто ещё помнил. Потом втянулся, написал несколько неплохих сонетов, несколько неудачных комедий; женился; написал длинную пастораль "Галатея", которая принесла ему некоторую известность. Но всё ещё было впереди.
Прежняя жизнь и прежнее имя потускнели, растворились в дымке прошедших лет. Только иногда снится ему — всегда одна и та же сцена. Шикарно обставленная каюта. Острый запах табака. Строгая фигура капитана, склонившегося с пером над списком команды корабля в бортжурнале. Пятнадцатилетний юноша, только что взятый юнгой, робко застыл у входа. Имя, скажи мне своё полное имя, гремит бас капитана. И он отвечает:
— Пьер Менар.
